При нападении россохцев самые шустрые жители Бражинска сбежались в дом к Белову, а отстреливались только три человека – Лариса и Третьяк с Владой. Остальные сидели, сложа руки, боясь «разозлить» бандитов, вдруг ещё хуже будет. Хотя нет, братья Лопаты и три семейных кузнеца, переселившиеся в Бражинск из Сулара, да мельник с женой, тоже активно помогали защищаться. Если бы умели стрелять, стреляли бы. С разных сторон рассматривал старейшина возможность охраны посёлка, но ничего радикального придумать пока не мог. Напрашивались несколько возможностей обезопасить посёлок от нападений.
Первое, самое очевидное предложение, как можно быстрее заселять Бражинск семейными людьми и обучать их стрельбе из огнестрельного оружия. Недостатки – очень мало желающих перебраться в чужое селение, в год получится не более пяти-шести семейных пар, да и те будут считать Белова посторонним человеком. Здешние жители привыкли жить в своих родах и слушать только главу рода или старейшину. Ни один старейшина не отдаст Белову в подчинение своих родичей, а если просто селить посторонних, то он рискует остаться без своей избы. В лучшем случае просто выгонят, в худшем ограбят и убьют, как чужака, со спокойной совестью, особенно, если их вооружить револьверами. Как пришелец успел убедиться, неродной человек не считается здесь человеком, его можно убить и ограбить со спокойной совестью, особенно, если поблизости нет его родичей. Поэтому заселять посёлок надо выходцами из разных родов, желательно дальних, не обросших личными семейными связями и способных к перевоспитанию.
Второе, придётся нанимать охрану или обучать этому подростков из других селений. Молодые поддаются психическому воздействию хорошо, через пару лет можно воспитать неплохих бойцов, хотя бы два десятка, обучить их основам огнестрельного боя и приёмам рукопашной схватки. Одновременно провести промывание мозгов и воспитать преданность новому обществу. Тут возникают два извечных вопроса – где взять два десятка молодых ребят и кто даст Белову эти несколько лет. Ни один староста не отдаст десяток здоровых молодых парней навечно в подчинение чужому человеку. Он даже не представлял себе, какой подвиг для этого надо совершить. Те же родственные угры, которых он выкупил из плена год назад, образно говоря, «помахали дяде ручкой». В этом времени родственные узы главнее любых других. Так же обстоят дела с наёмной охраной, сдадут и не моргнут глазом, никакими деньгами не купить верность.
Третье, нападение – лучшая защита. Надо попытаться встать во главе какого-нибудь рода, вот так, встать и всё. Что для этого нужно сделать, он пока не представлял себе, хотя некоторые варианты можно обдумать. Самый рискованный способ, зато дающий наиболее надёжные рычаги управления людьми. Если первые два пути можно реализовать независимо от обстоятельств, параллельно друг другу, основное время уделяя производству и хозяйству, то захват власти подразумевает полную отдачу этому делу. Да и сама власть, грязное и бесчестное занятие. Белов физически не желал заниматься в этом мире властными функциями, так хотелось жить со спокойной совестью.
После долгих раздумий он решил два первых варианта внедрять постепенно, параллельно, а к третьему переходить только в случае ещё одного нападения на посёлок, не раньше. Как говорится, если прижмёт. Благо, хлопот по восстановлению разрушенного хозяйства предостаточно. Только восстановление перегонного нефтяного куба заняло три дня, да новые пленные требовали совсем иного присмотра. Мужики был серьёзные, таких за ногу не привяжешь. После двух дней мытарств с пленниками пришлось поверить «добрым соседям», поклявшимся не убегать и не поднимать руку на бражинцев. Поразмыслив над этим, сыщик рискнул поверить, всё равно, рано или поздно, придётся возвращать пленников в Россох. Так пусть они сохранят хорошие или нейтральные воспоминания о нём, как старейшине Бражинска. После личной клятвы каждого пленника Белов дал им определённую свободу передвижений, исключительно в светлое время суток.
Пленники сами выбрали старших, организовали свой быт, получая продукты после выполнения определённых работ по бражинскому хозяйству. Мужики были крепкие, инструментом владели, выданные топоры и пилы не скучали в их руках, валить лес принялись с редкостным усердием. Остаток зимы и весна прошли в хлопотах по ремонту и наработке товаров для торговли. Постепенно все раненые пленники встали на ноги и работали в мастерских, котлован для нового пруда был уже очищен от деревьев, водяное колесо изготовлено. Сразу после таяния снега планировали постройку плотины, к которой Белов намеревался приспособить мощный молот с водяным приводом. Сам же он почти всё время проводил в химической лаборатории, усиленно запасаясь патронами и серебром. Эти два дела он пока не мог никому доверить.
Тем более что почти сразу после восстановления хозяйства Белов принялся обучать всех семейных жителей Бражинска, мужчин и женщин, стрельбе из револьвера. Патроны расходовались по сотне за день, зато к началу ледохода в посёлке уже были готовы полтора десятка надёжных стрелков. Мужчин старейшина дополнительно обучил стрельбе из ружей. Патроны ушли в большую убыль, которую девушки в мастерской с трудом компенсировали новыми изделиями. К тому же пришлось заменить все револьверные стволы, разъеденные некачественным порохом. Хотя порох и считался бездымным, степень очистки оставляла ждать лучшего, едкий дымок после каждого выстрела был достаточно заметен.
Пятерых пленных из Россоха выкупили по последнему снегу, приехали на двух санях три хватких мужика, больше похожих на жуликоватых прапорщиков, приглядывавших, что и где плохо лежит. Выкуп отдали серебром, двадцать пять гривен, неплохо, пять килограммов серебра. Если не знать, что у Белова своего серебра полсотни с лишним килограммов лежит в тайнике. Практически ежедневно он разговаривал с пленными, выясняя особенности социального устройства Россоха. Изначально селение основали два рода одного булгарского племени глазичей. Не так давно, лет шестьдесят-семьдесят назад. Потом в посёлке начали селиться булгары из других родов того же племени, в том числе из рода сойки, с чьим поселением дружил Белов. В каждом роду – сейчас в городе шесть родов – есть свой старейшина, все вместе они правят городом. Это официально, так сказать.
Фактически городом управляют старейшины самых многочисленных первых родов, рода шестипалых и рода ельца. В их родах насчитывается более сорока взрослых мужчин в каждом. В остальных четырёх родах вместе ещё около сорока мужчин. По здешним меркам, достаточно большой и крепкий город, почти полторы сотни мужчин, от четырнадцати до шестидесяти лет. В группе, напавшей на Бражинск, были выходцы только из двух «правящих» родов, поэтому, как догадывался отставной сыщик, с этими родами он дружбу не восстановит.
Постепенно жизнь вошла в спокойную колею, чему Белов только радовался, надеясь на окончание «племенных извращений», как он обозначил для себя беспричинные нападения соседей за добычей. Дело шла к апрелю, твердый наст в лесу ограничивал почти всё передвижение вокруг посёлка, а лёд заметно разрыхлился, хотя был ещё крепок. В одну «прекрасную», как говорится, ночь, сигнализация в конюшне опять сработала. Белов не только сам поднялся, но и вооружил обеих жён, о чём не пожалел. Заранее велел стрелять по всем чужим, жалость до добра не доведёт. Вполне вероятно, что вернулись бежавшие конокрады или по их «наколкам» другие группы угров. Учитывая, что прежнее гуманное отношение к ворам привело к открытому нападению на Бражинск, старый сыщик решил дать самый жестокий отпор конокрадам, чтобы отбить всякое желание появляться в Бражинске с дурными мыслями. Прихватив любимый фонарик, все трое осторожно подошли к конюшне.
На фоне белого снега было хорошо заметно, как группа угров выводит и седлает лошадей. Белов не захотел снова гнаться за угонщиками на мотоцикле, лёд был ненадёжный. Поэтому он оставил женщин прикрывать дорогу от конюшни в посёлок, а сам по лесу перебежал на вторую дорогу из Бражинска, которая выводила конокрадов к реке, зайдя угонщикам в тыл. Подойдя к конокрадам на двадцать метров, Белов пересчитал их, было девять человек. Три лошади уже были осёдланы, но угры стояли на земле. Мужчина расслышал их разговор, во время которого определил главаря, раздававшего указания. Его он решил бить первым, после чего осветил фонарём похитителей.