Она с трудом поднялась на ноги, брезгливо отряхнула с юбки траву, потом взглянула на свои перепачканные землей руки: «Надо умыться и идти в Абидос».

Мужчина внимательно выслушал собеседника.

— Не слишком ли много условий? — спросил он, хмурясь.

Ночью, да еще в тени деревьев черты расплывались у него перед глазами.

— Вы соглашались с этим, господин, когда просили нашей помощи, — хрипло ответил Убисту. — В устранении Тусета.

— Но он еще жив!

— Это ненадолго. Келл-номарх не помилует колдуна. Или вы считаете по-другому?

— Согласен.

— Так как же быть с Книгой?

— Да я и не отказываюсь! — мужчина поежился. — Но не сейчас.

— Мы готовы подождать, но не долго, — проговорил Убисту. В темноте прозвучал тихий смешок.

— А то, что жрец жив, даже лучше. Пусть сполна выпьет чашу мук и страданий до тех пор, пока его ничтожная жизнь не оборвется в клыках безмозглой водной твари!

— Но Небраа то вам зачем? Он глуп, безобиден и труслив.

— Прекрасные качества, — согласился с собеседником убийца. — Но он лишь средство. Цель — душа Тусета, которой не должно быть покоя и после смерти!

— Для строителей «Царства чистого разума» вы слишком эмоциональны, — не скрывая иронии, проговорил мужчина, откидываясь на спинку кресла.

— Это не месть, — возразил Убисту и, не скрывая угрозы, продолжил. — Всего лишь предупреждение. Те, кто становится у нас на пути или решится обмануть нас, должны помнить, что любое преступление против нас неизбежно влечет за собой наказание!

Глава III. Переполох

Анукрис опять встала ни свет ни заря, быстро запахнула юбку и вышла в темный коридор. Слуги спали вповалку на полу обеденного зала. Такой порядок сохранился со времен прошлых хозяев дома и Небраа пока не хотел его менять, а молодая госпожа тем более.

Пройдя на цыпочках вдоль стены, она вышла из дома и заторопилась к воротам, где палкой разбудила мирно похрапывавшего привратника.

— Опять дерешься! — взвыл слуга, вскакивая с лежанки, но тут же смутился, узнав хозяйку. — Простите, госпожа. Я думал это Мерисид.

— Она вернулась? — обрадовалась Анукрис.

— Нет, госпожа, — замотал головой Гебмос. — Как ушла вчера до восхода, так я её больше не видел.

— Она что-нибудь сказала?

— Что вы велели купить ей краски, — ответил слуга.

— Будешь спать ночью, прикажу выпороть, — пригрозила хозяйка. — Залезут какие-нибудь придурки и дом подожгут. Понял, сурок ленивый?

— Да, госпожа, — вздохнув, поклонился привратник.

«Если её поймали, почему не пришли за мной?» — с недоумением думала Анукрис, возвращаясь в дом. Её шаги разбудили Самхию. Служанка встревожено засуетилась. Но госпожа только махнула рукой и скрылась в своей спальне.

Усевшись на кровать, молодая женщина машинально разгладила складки на юбке. В Нидосе она могла заподозрить грабителей или налетчиков, перехвативших служанку с сокровищами Алекса. Но в спокойном Келлуане убийства случаются очень редко и дают почву для разговоров не на один год. Значит, скорее всего, Мерисид сбежала, прихватив чужое золото.

«Вот гадина! — с неожиданной злобой подумала Анукрис. — А еще подругой называлась!»

От гнева и горького разочарования захотелось кого-нибудь ударить, что-нибудь разбить или, в крайнем случае, на кого-нибудь наорать от души.

И тут как раз в комнату робко заглянула Самхия. Госпожа набрала в грудь побольше воздуха, но вдруг внезапно успокоилась и, кивнув, пошла вслед за ней в ванную.

Теперь, когда Мерисид сбежала, можно рассчитывать только на себя. «Нужно во что бы то ни стало встретиться с Алексом, — решила молодая женщина, подставляя голову под струю теплой воды. — Но только как это сделать?»

Все время, пока Самхия умащала её тело маслом и наносила макияж, госпожа думала только об этом.

Не заметив в обеденном зале супруга, она с удивлением спросила:

— Господин еще не проснулся?

— Нет, госпожа, — ответила служанка. — Он ругается и дерется. Может, вы разбудите его сами?

— Думаешь, он не станет драться со мной? — фыркнула Анукрис. — Пусть спит, сколько влезет.

И с аппетитом стала уплетать сочную, сладкую дыню.

— Самхия, ты знаешь, где кладбище храма Баст?

— Да, госпожа.

— Ты там была когда-нибудь?

— Давно, госпожа, — девушка пожала плечами.

— Там моя тетя похоронена, — хозяйка встала из-за стола и посмотрела на свои перепачканные руки.

Догадливая служанка тут же подала чашку с водой.

— Я давно вернулась в Абидос, но так и не навестила её могилу, — вздохнула Анукрис. — А ведь она единственная родственница, которую я помню кроме мамы. С тех пор, как начались эти преступления и убийства…

Молодая женщина поежилась.

— Все это очень страшно. Я хочу принести жертву на могиле тети. Пусть её добрая душа попросит у Осирса милости для всех нас.

— Кому это здесь нужна милость? — голый Небраа стоял, тяжело опираясь о дверной косяк, и, морщась, тер ладонью отвисшее брюхо.

Запахло перегаром и мочой.

— Нам всем не помешает защита и помощь богов, — глядя на него, Анукрис с трудом удерживалась от брезгливой усмешки. — Или ты можешь обойтись без их помощи?

— Я не могу обойтись без ванны! — рявкнул Небраа. — Почему меня никто не разбудил? Солнце уже высоко! Бездельники! Лентяи!

— Ты не просыпался, размахивал кулаками и грозил всех убить, — спокойно ответила жена, и отвернувшись, взяла с блюда булочку.

— Самхия! — махнув рукой, скомандовал грозный супруг. — Мыться!

— Вода уже остыла, господин, — испуганно пискнула служанка, вызвав бурю ругани, угроз и стенаний.

Анукрис отпустила несчастную девушку готовить ванну господину, а сама пошла в сад за слугами.

Привратник и садовник вынесли из спальни Небраа мокрую постель и замочили белье в воде со щелоком. Пока другая служанка, не срывая отвращения, отмывала загаженный пол, госпожа зажгла в комнате жаровню с ароматной смолой.

Чистый, умащенный благовонным маслом супруг сидел за столом, хмуро прихлебывая пиво и отодвинув на другой конец стола плетеное блюдо с румяными булочками.

— Ты хочешь навестить могилу тетки? — грубо спросил он.

— Это давно надо было сделать, — ответила молодая женщина. — За всей этой суетой с покупкой дома и замужеством, я совсем забыла о ней. Потом начались все эти убийства! Да хранят нас бессмертные боги!

Она набожно подняла глаза к потолку и почесала мизинцем уголок глаза.

Муж хмыкнул, взяв с подноса булку, понюхал и, морщась, вернул обратно.

— Лучше пригласить жреца-чтеца, он бы сделал все, как надо.

— Вряд ли он пойдет, — покачала головой Анукрис. — Если только обратиться в храм Себера…

— Не вздумай! — нахмурился Небраа. — Узнает первый пророк, выгонит меня на улицу. Как тогда жить будем?

Он все же откусил кусок булки.

— Может быть, как-нибудь попозже, когда вся эта история забудется.

— Вот поэтому я хочу просто навестить могилу тети и принести там жертву. Поставлю миску каши, положу лепешку. Почитаю молитву, которой она меня научила. Пусть душа тети знает, что я помню о ней, и попросит светлого Осирса помочь нам пережить это тяжелое время.

— К кладбищу Баст придется идти мимо нашего храма, — напомнил супруг. — Как бы беды не случилось.

— Я поплыву на лодке, — сказала Анукрис. — По каналу доберусь до храма Баст, а там недалеко и до кладбища.

— В тех местах давно никто не живет, — покачал головой Небраа, к нему, наконец, вернулся аппетит. — Говорят, там видели гиен и даже львов. Подожди праздника Баст, когда на кладбище будет побольше народа.

— Но до него почти целый месяц! — ужаснулась молодая женщина. — И я же пойду туда днем, и не одна. Если ты позволишь — возьму с собой Гебмоса.