Глава девятая. Дела житейские
Видаться со всеми родичами в Тывае Белов не стал, сразу отчалил. Шли быстро, благо ветер был практически попутный, да и небольшая лодка шла довольно быстро на вёслах. Заметив, что Влада начала дрожать, предложил ей попробовать грести. Она не отказалась, после чего лодка шла вверх против течения почти как моторка, гребцы менялись каждые полчаса. Несмотря на усталость, Белов спешил доплыть домой за один день. Жутко не хотелось ночевать в трёх шагах от дома. Поэтому плыли до темноты и к причалу подошли уже при свете луны. Выносить приданое не стали, только приковали лодку на замок и прихватили наиболее лёгкие вещи. Дорога к дому через рощу исполинских лиственниц при свете луны показалась совсем незнакомой, однако к дому вышли быстро. Окна первого этажа светились, Белов сначала осмотрелся, после чего постучал в окно и крикнул:
– Это мы, встречайте!
Третьяк выскочил через секунду, словно был в сенях. Обниматься молодым Белов на улице не дал, затолкнул их в дом. Там он разделся и отправил Третьяка за приданым. Тот бросился в одних штанах, да родич заставил его собраться. За то время, пока счастливый муж носил приданое, Влада прошла на первый этаж дома, успела раздеться, а хозяин показал ей кухню на первом этаже дома и односпальную кровать на ней, где молодожёнам предстояло спать, пока не будет готова печь в новом доме.
Потом сели ужинать и пить травяной отвар. Третьяк радостно рассказывал всё: что лосёнок жив и здоров, дом для Влады уже подведён под крышу, но печи там нет и жить холодно, хотя он может перебраться туда хоть сегодня. Что он собрал действующую модель водяного колеса, что недавно в сеть попался огромный угорь, которого Третьяк только сегодня закоптил, и массу других новостей. Белов постепенно осоловел от тепла и домашнего уюта и поднялся с Ларисой к себе на второй этаж, оставив молодожёнов одних. Чем они занимались ночью, предположить было нетрудно, но наш герой ничего не услышал, спал он этой ночью крепко, как никогда за последние месяцы.
Разбудил его шум, от которого Белов успел отвыкнуть. Сперва он насторожился и даже потянулся к оружию, но быстро понял, что это всего лишь звуки посуды, стук ножа, кастрюль и сковороды. Молодая жена, не иначе, понял он, поскольку Лариса лежала рядом. В последний месяц её мучил токсикоз и постоянная сонливость. Он полежал немного, пытаясь заснуть, но уже рассвело и сон не шёл. Хозяин оделся, прошёлся по комнатам, прикидывая имущество, которое без риска порчи надо закопать в ближайшее время в лесу. Об этом он решил ещё после драки с «медведем». Вдруг Скору придёт в голову пожечь Белова? Или самому Дрыну? Отобрав первоочередные, самые дорогие в здешнем мире вещи, по крайней мере – для Белова, он собрал несколько сумок и пластиковый чемодан. Ларису предупредил об этом, а молодым решил не рассказывать.
Завтракали все в приподнятом настроении, Третьяк снова пытался хвастать о своих успехах, но глава семейства сразу остановил поток красноречия.
– Сегодня отдыхайте, показывай молодой жене хозяйство, а все дела завтра.
– Да я, да я… – задохнулся Третьяк.
– Отлично готовит твоя молодая жена, – похвалил Белов завтрак и пошёл прятать ценности.
Два места под закладки у него уже были присмотрены на всякий случай. Часть справочников, которые могли пригодиться в будущем, но не в ближайшие год-два, Белов запаял в полиэтиленовую плёнку и спрятал в дупле большой липы на другом берегу Бражки. Большие зеркала и толстые стёкла от серванта были закопаны в ста метрах от дома. Большую часть стеклянной посуды и статуэток заныкал в двух других тайниках, немного подальше. Пришлось спрятать все провода, радиодетали и аккумуляторы, предварительно позаботившись об их сохранности. На устройство тайников ушёл почти весь световой день, а вечером он решил прихвастнуть немного перед молодой невесткой, и ужинали они не при свете затопленной русской печи, как обычно с Третьяком, а при свете фонаря-генератора, который Белов не поленился полчаса покрутить.
В этот вечер глава семейства решил сделать подарок молодожёнам, вернее Владе. При свете фонаря он привёл обоих в туалет и показал работу унитаза и душа. Тут же на улице показал, куда всё стекает. Поначалу выселковским жителям была непонятна цель создания такого сложного агрегата для таких простых телодвижений. Но после общения с Ларисой Влада оценила все преимущества сантехники, и с этого дня в туалете всегда стояли два ведра с водой, а унитаз просто блестел.
Ещё больший восторг у девушки вызвали кошки и котята, появившиеся месяц назад. Не прошло и недели, как Влада стала для мурок лучшим другом, баловала вкусненьким и наглаживала им шёрстку большую часть свободного времени, которого, правда, было мало, очень активно девушка занималась хозяйством, как и обещала. Повезло Белову с невесткой, девушка оказалась работящая и спокойная.
Наутро сильно потеплело, и выпавший снег растаял. Белов воспользовался последней оттепелью для заготовки кирпича. Выше по течению Бражки прямо по обрыву шли выходы глины, красной и белой. Кирпич решили лепить и обжигать на берегу, не отвлекаясь на перевозки. Оставив Владу с Ларисой на хозяйстве, оба мужчины с бачком из оцинкованного железа и лопатами отплыли на заготовку кирпича. Пока нагревалась вода на костре, накопали больше трёх кубов глины, а затем сделали шесть замесов с разным содержанием глины и песка. Сначала мешали в тазу, затем для полупромышленного производства Белов выкопал прямо в глине яму, где развёл костёр. Размешанный раствор формовали деревянными формами, которые он сколотил ещё накануне вечером. Уже в темноте вокруг выложенных стенок из кирпича развели костёр, уложив туда по три ствола сосны. Поджечь лес Белов не боялся, после вырубки сосенок получилась довольно приличная полянка, ветра весь день не было, да и земля кругом была сырая. Поэтому ждать результатов обжига не стали, уплыли домой, где две хозяйки приготовили общими усилиями роскошный ужин – уха из белорыбицы, копчёный угорь, последние красные помидоры, каравай свежего хлеба.
Чтобы не отвлекаться на дальнейшие кулинарные разъяснения, Белов разыскал небольшую кулинарную книжку с цветными иллюстрациями и отдал молодожёнам. Третьяк уже довольно уверенно читал, и глава рода надеялся, что Влада быстро научится чтению под руководством мужа. Благо девушка оказалась смышлёной и работящей.
Она же напомнила мужчинам, что необходима мельница для изготовления муки, девушка имела в виду ручную мельницу, но это был хороший повод испытать способности Третьяка. Его модель водяного колеса оказалась достаточно практичной и крутилась уже два дня в соседнем ручейке. Следовало поспешить с мукой, пока закваска, которую взяла с собой Влада, не испортилась. На всякий случай Белов смолол немного ржаных зёрен на ручной кофемолке, чтобы освежить закваску, и показал это Владе. С этого времени она молола зёрна каждые два дня и ставила стакан теста, ожидая появления большой мельницы.
А мужчины продолжали в спешном порядке обжигать кирпичи. После первого обжига не рассыпались два образца кирпичей с содержанием песка около сорока процентов. Поэтому весь день лепили только такие, получились почти две сотни кирпичей размером пять на десять и на двадцать сантиметров. А к вечеру уже привычно развели костёр вокруг получившегося штабеля и в глиняной яме, где замазали получившиеся трещины. Работа по заготовке кирпича пошла лучше после того, как через три дня яма стала более-менее герметичной. Замесы пошли большими партиями, и за день выходило почти триста кирпичей. Пользуясь плюсовой температурой, Белов привёз на лодке почти тонну глины и песка к дому, а потом удалось привезти полтысячи штук кирпича, после чего резко похолодало, и Бражка встала. Это случилось не вовремя. Они рассчитывали ещё на неделю чистой воды.
До встречи с Окунем на берегу Камы оставалось три дня, а идти туда пешком минимум два дня. Но деваться было некуда, пришлось Белову доставать охотничьи лыжи и радоваться выпавшему снегу. Идти он решил по реке, у самого берега, надеясь на крепость льда. К стандартному набору путник добавил лыжную мазь и одноместную палатку. Утром, дав последние наставления Третьяку по хозяйству, глава семейства оделся теплее и встал на лыжи. Неразлучный карабин висел за плечами.