Распахнув дверь, она машинально отыскала глазами повозку артистов. Но ни Превия Стреха, ни его любовника рядом не наблюдалось. "Или в зале греются, — предположила девушка, торопливо шагая по плотно уложенным камням. — Либо решили уединиться, пока никто не мешает".

Заметив, как колыхнулась полотняная стенка возле завешанного входа в фургон, путешественница понимающе усмехнулась, похвалив себя за проницательность. Тем более, что в обеденном зале, уже начинавшем заполняться народом, сладкой парочки тоже не оказалось.

Неторопливо спускавшееся к западу солнце прожектором било в небольшое, зарешеченное окно, ярко освещая комнатушку.

Сбросив накидку с головы, Ника огляделась и вдруг замерла, ещё не понимая, что её так насторожило. Подушка? Или брошенное поверх выстроившихся вдоль стены корзин овчинное одеяло? Почему-то казалось, что все они лежат как-то по-другому.

Во рту моментально пересохло, сердце скакнуло куда-то вверх, а душа, наоборот, ухнула в пятки. Пулей рванувшись к кровати, девушка, пыхтя, отогнула матрас и едва не застонала от облегчения. На тёмно-серых, грубо отёсанных досках преспокойно лежал её пояс.

Чтобы окончательно убедиться, Ника тщательно ощупала плотную, засаленную ткань, с радостью чувствуя под пальцами маленькие тяжёлые кружочки.

— Что с вами, госпожа? — с тревогой спросила застывшая у закрытой двери рабыня.

Не отвечая, девушка кинжалом вспорола шов, и только когда увидела тускло блеснувшее золото империала, окончательно перевела дух.

— Да понимаешь, Риата, — растерянно пробормотала она, машинально возвращая на место матрас. — Показалось, что кто-то трогал наши вещи.

Женщина внимательно осмотрелась и покачала головой.

— Разве что-то пропало, госпожа? Даже ваше золото здесь. А какой вор оставит такие деньги?

Хозяйка не могла не признать справедливость слов невольницы и все-таки лично перебрала все корзины. Оружие, одежда, шкатулки с письмами. Всё на месте.

Тем не менее, всё то время, пока рабыня старательно расчёсывала ей волосы, в голове госпожи крутилась одна и та же мысль.

"Кажется, что-то пошло не так?"

Глава V Двойной батман

Ещё спускаясь по лестнице, Ника внимательно оглядела зал. Посетителей заметно прибавилось, большая часть столов оказалась занята. За одним из них прямо под закреплённым на стене светильником, наклонившись друг к другу так, будто собрались целоваться, о чём-то переговаривались Анний Мар Прест и Корин Палл.

Больше никого из урбы рядом не наблюдалось. Видимо, остальные мужчины всё ещё "отдыхают", женщины с детьми моются, а Превий Стрех во дворе на холоде сторожит фургон.

Вдруг его любовник, подняв голову, встретился взглядом с путешественницей. Тут же опустив глаза, он резко отстранился от собеседника. Проследив за его взглядом, Анний Мар тоже посмотрел на девушку и, криво усмехнувшись, налил себе и приятелю браги из высокого широкогорлого кувшина, украшенного простеньким аляповатым рисунком.

В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Усевшись за стол у стены, она стала терпеливо ждать подавальщицу, краем глаза наблюдая за артистами. За время путешествия Ника, казалось, сумела составить некоторое представление о взаимоотношениях внутри урбы. Почему-то ей казалось, что эти двое недолюбливают друг друга. Во всяком случае, именно Превий Стрех больше всех смеялся над Аннием Маром, когда у того живот прихватило. А сейчас так мило беседуют…

Уже отработанным небрежным взмахом руки девушка сделала знак проходившей мимо рабыне с подносом. Почтительно выслушав заказ, та поклонилась и устало поспешила на кухню.

"Ну, прямо голубки, — усмехнулась путешественница от несколько двусмысленного сравнения. — А Превий Стрех знает, что его кавалер тут с другим мужиком секретничает? Интересно, они говорили о чистой мужской любви или… обо мне?"

Последнее предположение пришло в голову как-то само-собой. Сейчас парочка уже не походила на влюблённых или заговорщиков. Анний Мар, положив руки на стол, неторопливо потягивал брагу из большой глиняной кружки, а Корин Палл вообще откинулся назад, опираясь спиной в каменную стену. Оба они казались всецело поглощёнными процессом вдумчивого пития, тем не менее Ника ловила их косые взгляды.

"И чего пялятся? — с недоуменным раздражением гадала она, подавшись назад, чтобы не мешать невольнице расставлять посуду. — Боятся, что я расскажу Превию Стреху об их свидании? Так место здесь вроде не подходящее. Да и что мешает поэту самому сюда заявиться? Нет, ну вот опять! Ладно, Анний Мар дуется. Я ему между ног копьём здорово приложила. А Корин Палл чего взъелся? Чего я ему плохого сделала? Даже деньги платила…"

Не успела девушка додумать, как входная дверь с шумом распахнулась, и в зал ввалились сильно подвыпившие артисты, судя по довольным физиономиям, прекрасно проводившие время. Заметив приятелей, они тут же направились к их столу.

— Клянусь среброногой Анаид, ты многое потерял, Мар! — с апломбом заявил Убий Власт, звонко шлёпнувшись тощим задом на массивный, грубо сколоченный табурет.

— Лукция Стаба показывала танцовщицу из Банарии. Это что-то!

Не найдя слов, мужчина звонко зацокал языком, блаженно закатив глаза.

— Такая гибкая, будто у неё совсем нет костей! Когда она вскочила на помост, даже Ун Керат перестал мять свою толстуху.

Рассказчик рассмеялся, хлопнув ухмыльнувшегося приятеля по плечу.

"Точно, в публичный дом ходили, — с неприязнью подумала путешественница. — Денег, чтобы снять тёплую комнату, у него нет. Семье на полу в большом зале спать придётся. А на шлюх находит! Все мужики козлы!"

— Кожа у неё цвета красной глины, — мечтательно улыбнулся Убий Власт. — Сама тоненькая, как молодое оливковое деревце…

— Не поймёшь: то ли парень, то ли девка, — буркнул Гу Менсин, подзывая подавальщицу.

— Тебе бы понравилась, Корин! — фыркнул Балк Круна.

— Много ты понимаешь в любви и красоте, — презрительно скривился любовник поэта.

— Грудь совсем маленькая, — продолжал брюзжать по-стариковски старший урбы, беззастенчиво забирая из-под носа Анния Мара кружку с брагой.

— Зато твёрдые, как камешки, и упругие, как спелое яблоко! — заступился за танцовщицу рассказчик.

— Ты что, их щупал? — насмешливо фыркнул Тритс Золт. — За наши деньги на такие только смотреть да облизываться.

— Постой, постой! — замахал руками Убий Власт. — Помнишь, когда она через спину перегнулась? Соски прямо в потолок смотрели! Я специально обратил внимание.

Полуприкрыв глаза, он покачал головой, повторив:

— Нет, зря ты Анний вернулся и не ходил с нами.

— Дела у меня были, — проворчал актёр, и вдруг бросил быстрый, опасливый взгляд в сторону Ники, встретившись с ней глазами.

"А не они ли в моей комнате пошарили? — холодея от подобной догадки, подумала та. — Очень может быть, что Лукста наплела мужу про пояс, или он сам нащупал, когда в кусты торопился. Уж очень вид у него подозрительный".

Девушка ещё раз посмотрела на Анния Мара, но мужчина сделал вид, будто всецело поглощён рассказом Убия Власта, который с восторгом описывал округлый животик и упругие ягодицы банарской танцовщицы.

"Если они ковырялись в моих вещах, — думала путешественница, наполняя аккуратный керамический стаканчик. — Почему не взяли деньги? Четыреста империалов — это почти восемь тысяч серебром. Деньги для бродячих артистов немаленькие".

Передавая стоявшей за спиной рабыне кувшинчик с остатками разведённого вина, она усмехнулась: "Да потому что не нашли! Не додумались заглянуть под матрас. Корзины перерыли, а про постель не догадались. Другого объяснения просто быть не может".

Расплатившись с подавальщицей, Ника ушла, краем уха услышав, как Гу Менсин сообщает коллегам, что договорился только на одно представление.