Легко договорившись с местными дикарями, они стали строить новые укрепления и верфи, разбивали сады, сажали хлеб. Занялись торговлей и разбоем, путешествуя вдоль Континента и прилегающих островов.

Мало кто из них решался углубляться в океан. Мореходов страшили дальние расстояния, штормы и коварство Змеи. О которой им с удовольствием поведали те из варваров, кто занимался рыболовством. Случалось, их утлые лодчёнки заносило на край могучего течения. А потом кое-кто из пришельцев лично познакомился с характером дочери Нутпена и Такеры.

Это обстоятельство сильно сокращало число любознательных. К тому же, в тех местах и делать-то оказалось особенно нечего. Не даром Вотунис Мерк, отец Картена, назвал открытую им землю Некуимом, то есть, «никудышной» или «бесполезной». И только случайно оказавшийся у аратачей сапфир заставил его вернуться ещё раз. Потом выяснилось, что драгоценных камней там достаточно, чтобы оправдать любой риск.

Кое-кто из коллег Картена попытался следовать за ним, но находили лишь поросшие лесом пустынные берега или примитивных варваров с жилищами из дерева и каменным оружием, не имевших ничего ценного с точки зрения цивилизованного человека.

Удачливый купец только посмеивался, свято храня тайну реки под странным названием Маракана и племени, живущем на её берегах. Именно сапфиры стали основой благополучия рода Мерков. На средства от их продажи построили большой дом, приобрели землю с рабами, а сам Картен даже добился избрания в городской Совет, устроив гражданам Канакерна шумный праздник с уличными музыкантами, акробатами, дармовой выпивкой и призовыми боями. Несмотря на высокое положение, советник опасался доверять свой главный секрет чужакам и предпочитал сам плавать в Некуим. Но только в этом походе он на какое-то время потерял надежду вернуться. И вот теперь она вновь появилась.

Желание вырваться из объятий Змеи оказалось столь велико, что капитан упорно не желал слушать ни жалобную песнь туго натянутых канатов, ни зловещего потрескивания мачты. Глядя на бушующее море он раз за разом читал волшебное заклинание. Волны швыряли летящий вперёд кораблик, словно игрушку. Несколько раз Жаку Фрес и Крек Палпин предлагали спустить парус. Но Картен только усмехался, крепче сжимая рулевое весло и отрицательно мотал головой.

Однако, вскоре шторм разыгрался настолько, что капитан уже не мог удерживать его в одиночестве. Пришлось звать на помощь рулевого. Вцепившись в весло, они направляли стремительно мчащийся корабль навстречу громоздящимся волнам.

Несмотря на усталость, холод и ясное понимание нависающей опасности, капитан почувствовал, как в душе чувство восторга перед схваткой бога ветров Яроба с Нутпеном смешивается с уверенностью в своих силах. Подобное состояние охватывало Картена всякий раз, когда он видел перед собой цель и твёрдо рассчитывал победить. Упираясь промокшими ногами в сырую палубу, мореход засмеялся, словно бросая вызов шторму.

Матрос с опасливым удивлением взглянул на начальника. Видимо, в отличии от него, Жаку Фрес не слишком верил в удачу.

— Боги на нашей стороне! — ободряюще скалился капитан. — Поверь, я знаю это.

— Пусть бессмертные услышат тебя, хозяин, — криво усмехнулся рулевой.

В круговороте ветра и волн они быстро потеряли счёт времени, лишь изредка бросая короткие взгляды на то и дело мелькавшее в разрывах облаков солнце.

С ужасающим треском, подобным смертельному стону, рухнула мачта, пав под натиском шторма.

— Рубите канаты! — не растерявшись, заорал Катрен.

Из-за кормовой надстройки выскочили Марбет и Претин.

Тяжесть рухнувшей мачты сейчас же повела судно в сторону. Изнемогая, рулевые пытались удержать его поперёк волн.

— Торопитесь, дети Тарара! — отчаянно вопил капитан, почти физически ощущая, как трещит в запредельном напряжении рулевое весло. — Если ещё жить не надоело!

Случись ему обломиться, корабль встанет боком и перевернётся. Тогда наступит конец. Никому уже не выжить в этих холодных водах.

Матросы отчаянно махали топорами. Один канат, другой, третий.

— Ну, что же ты, Нутпен?! — взмолился купец, с ужасом глядя на огромный, неумолимо приближающийся водяной вал, увенчанный пышным пенным гребнем. — Помоги! Клянусь, подарить твоему храму десять золотых имперов!!!

Судно вздрогнуло, освобождаясь от лишнего груза, и тут же врезалось носом в водяную стену. Казалось, половина моря рухнуло на палубу.

— Марбет!!! — отчаянно завопил Претин. — Держись, я иду!

Выронившего топор матроса едва не смыло. В последний момент уцепившись за край борта, он висел над бурлящей бездной, хрипя и взывая о помощи.

Жаку Фрес рванулся было к нему, но капитан яростно рявкнул:

— Стоять! Руль держи. Смерти нашей хочешь?! Ещё ничего не кончилось!

К счастью, приятель успел прийти на помощь и, ругаясь, выволок обессиленного Марбета на палубу. Привлечённые криками, из трюма выбрались матросы. Даже пассажирка вылезла, тоже, очевидно, желая узнать, что случилось.

Судно сбавило ход, но всё ещё двигалось подгоняемое порывами ветра. Повторилось то, что случилось больше месяца назад. Только теперь корабль, кажется, всё же удалялся от вечно спешащего на север течения.

Тем не менее, Картен ещё не был уверен окончательно в том, что им удалось вырваться из смертельных объятий Змеи до того, как они потеряли мачту.

Словно выплеснув свою ярость в огромной водяной горе, море стало успокаиваться. Волны уже не шли сплошным потоком, а их вершины больше не топорщились устрашающими пенными шапками. К вечеру шторм стих на столько, что Картен смог отдать руль матросам, а сам, забыв об отдыхе, приказал принести измерительный посох.

Как и много дней тому назад, собравшиеся на палубе матросы, затаив дыхание, наблюдали за действиями капитана. Хотя, даже без измерения стало заметно, что Северный кол заметно опустился над горизонтом. Тем не менее, Картен выполнил все необходимые манипуляции, и только окончательно убедившись в правильности первоначальных предположений, гордо заявил:

— Мы ушли от Змеи! Теперь идём на восток. Вода есть, остались сухари и фасоль, не умрём.

Команда ответила довольным гудением. Люди вновь обрели надежду, так необходимую в неверной судьбе морехода.

Глава II Новые знания о море, землях и людях

— Людей мало, госпожа, — тяжело вздохнув, объяснил свою просьбу Картен. — Мачту потеряли, остались только вёсла. Я даже своих бездельников за них посажу.

Он кивнул в сторону палубы гребцов.

— Ты уж помоги, ну нет у меня на корабле стряпухи, — несмотря на вежливые слова, в голосе капитана ясно слышались требовательные нотки.

— Хорошо, — немного растерянно кивнула пассажирка. — Но разве у нас осталось что-то кроме сухарей? Или ты хочешь размочить их в горячей воде?

Купец удивлённо хмыкнул:

— Не плохая мысль. Но у нас есть немного фасоли.

— Хочешь, чтобы я сварила кашу? — удивилась Ника.

— Что ты! — замахал руками купец. — Её и на пару раз не хватит! А кто знает, сколько ещё идти до ближайшей земли? Похлёбку готовь с фасолью… и кожей.

Криво усмехнувшись, он поинтересовался:

— Не пробовала такое блюдо в своих лесах?

— Нет, господин Картен, — покачала головой собеседница. — Всякое есть приходилось, но до шкур дело как-то не доходило. Я даже не знаю, что с ней делать?

— У нас всему научишься, — как-то двусмысленно хмыкнул мореход. — Главное, куски поменьше нарезать и подольше варить.

Он посерьёзнел.

— Вам всё принесут. Останется только за огнём следить. Загорится палуба — пропадём.

Девушка понимающе кивнула.