* * *

По распоряжению Старшины Пескаря довезли до границы рейдеревского кластера. Забрав велосипед, он попрощался с бойцами. Неспешно крутя педали, с просёлочной дороги выехал на асфальтовую. Именно по ней четыре дня назад их колонна двигалась на мародёрку, а после назад на базу. Вчера должны были вернуться. Старшина посоветовал Пескарю отдохнуть денёк, переночевать, и во второй половине дня отправиться в стаб рейдеров. Иначе будет подозрительно, что слишком быстро вернулся. Ведь ему предстояло как-то выбраться из города, в который неизменно должны подтянуться твари. Пескарь согласился с доводом более мудрого товарища, бывшего своего зама. Бесхитростный и простодушный Ермошка очень обрадовался, что босс (Пескарь так и остался для него главным) пробудет с ними ещё некоторое время, чем даже растрогал его. Пескарь покидал базу бодрым и со спокойной душой. Правда у него появилось стойкое предчувствие, что он больше сюда не вернётся. Но беспокойства при этом не испытывал – просто не вернётся и всё.

Шелест покрышек по растрескавшемуся асфальту умиротворял монотонностью. Пескарь с удовольствием давил на педали, беспечно насвистывая привязавшийся мотивчик. Название песенки и слова давно забылись. Прокрутив педали ещё часа полтора, почувствовал, что захотелось справить малую нужду. Остановился, когда больше терпеть, не было мочи. Едва закончил орошать обочину тёплой пахучей струёй, как услышал за спиной треск кустов, будто из леса на дорогу ломилось стадо слонов. Стадо не стадо, но из-за зарослей орешника и ирги, что в десяти метрах от дороги, выскочил лотерейщик. Остановившись, повертел башкой, с шумом втягивая воздух ноздрями. Остановил взгляд на оцепеневшем Пескаре. Спохватившись, Пескарь поспешно поднял велосипед и, запрыгнув на него, принялся крутить педали, да так быстро, что подошвы берцев попеременно пару раз с них соскакивали. Про автомат даже не думал. Вряд ли он успел бы свалить тварь с такого короткого расстояния, да ещё трясущимися руками. Оказалось, что лотерейщик не одинок, спотыкаясь о вывороченные с корнями кусты и два не сбив его, выскочили ещё две таких же твари. А за ними следом, с небольшим отставанием, показался матёрый бегун. Но этого Пескарь не видел. Он яростно крутил педали, моля Бога и Стикса, в душу его мать, что бы велосипед по дороге не разлетелся на части. Старое асфальтовое покрытие, всё в трещинах и выбоинах не внушало доверия. Велосипед весь трясся, а вместе с ним и Пескарь. Твари продолжали за ним гнаться, а он, в процессе бешеной, почти часовой гонки, уже порядком устал. Ноги, налившиеся тяжестью и одеревеневшие, его почти не слушались. Впереди показались бетонные блоки, сбросив скорость, прошёл одну часть змейки, вывернув руль влево, затем вторую, вывернув вправо и не успев вновь повернуть налево, со всего маха врезался в бетонный блок. Пескаря выбросило из седла и кувыркаясь, перелетел через преграду. Шлёпнувшись на асфальт, проехал по нему, сдирая кожу с колен и локтей. Не спасли и дополнительно нашитые на камуфляже куски ткани. Твари, не успев распознать препятствие и не понимая, что такое "змейка", налетели на первый же блок. Басовито загрохотал КПВТ, разрывая на куски незадачливых «спринтеров». Серые шершавые поверхности блоков покрылись большими и малыми кусками окровавленной плоти.

К лежавшему без сознания Пескарю, подъехал патрульный джип. Опознав в велосипедисте Манкурта, бойцы охраны осторожно перенесли его в кузов. Проехать вперёд за блоки и развернуться, не имелось возможности. Проход завален частями тел тварей, а чистить после колёса джипа у экипажа желания отсутствовало. Позже подъедут, приберутся. Сдавая назад и повторяя змейку, джип доехал до ворот, внутри развернулся и тут же понёсся в госпиталь.

– А вот и пропажа! Слава Стиксу, живой. Надеемся, память снова не отшибло, а то ещё и новое имя не вспомнит.

Но после того, как его на тележке привезли в операционную, выяснилось, что кроме ссадин, стёртой кожи, разодранного и слегка окровавленного камуфляжа, никаких других повреждений и ранений, опасных для жизни не имелось. В этот раз даже без сотрясения мозга обошлось. Ватка, смоченная нашатырём, привела в чувство бедолагу.

– А где твари? – вертя по сторонам головой, спросил Пескарь.

– Успокойся, всё уже позади. Помнишь, как тебя зовут? – Конечно, помню. Пес…. Манкурт я.

Медсестра обработала йодом стёртые колени и локти. Остальное восстановительное действие за живчиком. Вот только такой заживляющий эффект не распространяется на разодранный камуфляж. Хорошо, что в комнате у него имелся второй комплект формы. Недолго ходить оборванцем.

– Где он? – из коридора донёсся знакомый голос. Дверь распахнулась и вошёл Следопыт, следом за ним Стрелец и Быков.

– А ну марш отсюда! – возмутилась Снежинка, стоявшая рядом с медсестрой. Брат на сестру не обратил никакого внимания, лишь Стрелец умоляюще приложил ладони себе на грудь.

– Хорошо, – смиловистилась заместитель главврача. – Забирайте своего болезного и все валите по-быстрому отсюда. Я не посмотрю на родственные связи. И должности, – добавила Снежинка, имея в виду Быкова. Смущённые такой энергичной атакой, командиры подхватили под руки пострадавшего и спешно покинули госпиталь.

– Ну, что? – Следопыт посмотрел на Быкова. – Не врёт. Всё, что он рассказал, от начала и до конца правда. Как «прошёл» в «Дары Нептуна», как вырубили его муры и как после сбежал от них. Велосипед нашёл на даче. А как за ним гнались твари, видела охрана стаба. В общем, большой везунчик ваш Манкурт.

Глава 12

Как только Пескарь (он же Манкурт) вошёл в кабинет Анжелики, та радостно вскрикнув и выскочив из-за стола, бросилась к нему на шею. Всего исцеловав, прижалась лицом к его груди. Он почувствовал, что его куртка и майка увлажнились.

– Ты это чего?

Анжелика отняла голову и посмотрела на него. По её щекам обильно текли слёзы. Пескаря поразило, как она среагировала на его появление. Даже не предполагал, что так дорог ей.

– Боже, я как узнала, что ты не вернулся вместе со всеми, чуть с ума не сошла.

Всхлипывая, она опять уткнулась ему в грудь. Пескарь нежно гладил её по волосам, – успокойся. Я вернулся и со мной всё в порядке.

Его очень тронуло, что его судьба Анжелике не безразлична. Сам же сильных чувств к ней не испытывал, но как сексуальный партнёр для снятия стресса его вполне устраивала. Но имелась ещё одна причина не прерывать с ней отношений – с помощью девушки Пескарь рассчитывал заманить в ловушку Ксанку. Поначалу собирался использовать любовницу втёмную, что не обеспечивало стопроцентное выполнение поставленной перед ним задачей. Анжелика могла в последний момент что-нибудь заподозрить и сорвать операцию. Но рассказывая ему про свою несбыточную мечту забеременеть и родить ребёнка, натолкнуло на одну мысль. Насколько он успел её изучить, то должно сработать. Нужно только переговорить с Герхардом насчёт белой жемчужины. Для внешников она не такая уж и редкость. С их вооружением можно скребберов штабелями укладывать. За возможность иметь здорового ребёнка Анжелика, он в этом абсолютно уверен, и маму родную продаст.

– Чуть не забыл! Я же тебе подарок привёз, – отстранившись от девушки, Пескарь снял с плеча полупустой рюкзак. Как только раскрыл его, оттуда сразу потянуло таким дурманящим ароматом, что Анжелика едва не подавилась слюной.

– Ты такой вкуснятины, наверное, и не пробовала, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Пескарь, протягивая ей длинный бумажный свёрток. Какой бы плотной упаковочная бумага не была, тёмные пятна на ней всё же проступили. Как только Анжелика развернула пакет, по всему кабинету распространился более сильный запах копчёности.

– Застели стол клеёнкой, а то всё жиром испачкаешь.

– Змея?! – воскликнула хозяйка кабинета.

– Угорь, – рассмеялся Пескарь. Он быстро нарезал финкой длинную копчёную ленту, вторую не стал трогать. Будет ей, чем в другой раз полакомиться.