— Седак Карахафр, помощник старшего писца. Тот самый, кому главный инспектор приказал отыскать убийц Нефернут.

— Анукрис и мужа казнят? — спросил он, с сожалением обнаружив, что пиво кончилось.

— Госпожу, скорее всего, отправят в каменоломни, — ответила Мерисид. — А господина не нашли.

— Что!? — встрепенулся Александр. — Как это?

— Я его спрятала, — женщина скромно потупила глазки.

— Да ты просто великая спасительница! — изумленно вскричал юноша. — Меня выручила, теперь вот Небраа! Что же этот… Моотфу?

— Ох, и бесился! — Мерисид польщено захихикала. — Два раза весь дом и сад перерыли. Чуть не приказал нас всех пороть. Хорошо, Карахафр вступился. Он то и сказал, что наш господин удрал через сад соседей, когда понял, что его разоблачили.

— А куда он делся на самом деле? — спросил Алекс.

— Хозяин дома, — тихо ответила Мерисид и чуть громче добавила. — Господин Небраа.

В коридоре что-то зашуршало, послышались тихое шлепанье босых ног. В полутемный обеденный зал вошел пожилой осунувшийся мужчина с отвислым брюхом. Когда-то пухлые щеки опали, превратившись в мятые брылы. Тонкие ноги под мятой серой юбкой безвольно шаркали по полу.

Александр откинулся на спинку кресла и вскинул брови.

— Вот уж кого не чаял увидеть.

Часть 5. Ураган

Глава I. Абидосские тайны

Уже в воротах Самхия сумела передать госпоже скомканную юбку, иначе ей так и пришлось бы идти по городу голышом. Мождей замахнулся на служанку плетью, но его остановил окрик Карахафра.

— Оставь её.

Стражник недовольно заворчал, косясь злым взглядом на помощника старшего писца Дома людей, но дал возможность молодой женщине одеться, посасывая прокушенный до крови палец.

Морщась от боли, она обвязала вокруг бедер полосу материи внахлест и едва успела завязать пояс, как мождей резко толкнул её в плечо.

— Пошли! Паучиха!

— Сам ты, глист, — огрызнулась Анукрис и тут же заработала еще один удар.

— С женщиной ты храбрец! — сквозь слезы боли и унижения зло крикнула она, с трудом поднимаясь на ноги. — А с мужчиной справишься?

Широкая, как лопата, ладонь мождея обхватила её шею позади головы.

— Твоего чужака я сам прирезал! Будешь рот разевать, я и тебе башку сверну, сучка!

Молодая женщина оскалила мелкие острые зубы, один глаз у неё стремительно заплывал опухолью, во втором горела звериная ярость.

— Ты еще не встречался с моим чужаком, мужелюб!

Рассвирепевший стражник вновь швырнул её в пыль и занес ногу для удара.

— Эй! — рявкнул Карахафр, о чем-то беседовавший с Сетиером. — Уйми своего человека, Моотфу, а то нам некого будет судить!

— Аататам! — крикнул старший мождей. — Хватит развлекаться! Веди девчонку в тюрьму и возвращайся быстрее. Здесь еще много дел.

— Да, господин, — глухо отозвался стражник.

— Смотри, узнаю, что дорогой будешь блуд чесать, выпорю! — предупредил начальник на прощание и набросился на усмехавшихся подчиненных. — А вы чего ржете? Ищите Небраа! Куда мог деться этот овечий курдюк?

Привлеченные шумом, из ворот повылазили соседи. Избитая, шатавшаяся при каждом шаге, Анукрис шла по молчащему живому коридору под пристальными и недоуменными взглядами десятков глаз. Странно, но никто не ругался, не выкрикивал проклятий, не тянул жадные руки, чтобы расправиться с пособницей колдуна. И от этой тишины молодой женщине становилось жутко. Наверное, для того, чтобы еще больше опозорить и напугать, стражник повел Анукрис мимо храма Сета, так что прибывшие на рынок горожане и жители окрестных деревень смогли полюбоваться на её унижение.

Ноги подкашивались, болел живот, рот наполнился липкой смесью крови и слюны, один глаз ослеп, а перед вторым все плыло. Молодая женщина шла ни на кого не глядя, стараясь не рухнуть в растоптанную пыль улицы.

Мождей, то и дело рыча, толкал её в спину. От одного такого тычка Анукрис врезалась в толпу горожан. Какая-то старушка подхватила её под руки, не давая упасть.

— До чего довел девочку, черномазый! — крикнула она дребезжащим дискантом. — Вот поглядишь, накажет тебя мать Исид!

Кто-то поднес к разбитым губам кувшин с пивом.

— Пей, свежее, — предложил чей-то грубый мужской голос.

— А ну, отпустите её! — зарычал Аататам. — Она чужачка и жена колдуна.

— Так, что ей теперь и попить нельзя? — смело возразил широкоплечий крестьянин.

— Она дочь Сокарии, служанки писца Каралума! — крикнула какая-то женщина из-за его спины.

— Пусть пьет! Оставь её! — послышались из толпы негодующие возгласы.

Не ожидавшая такой реакции соотечественников, Анукрис разрыдалась. Люди гневно зашумели.

— Помощник писца главного инспектора Карахафр приказал отвести её в тюрьму, — сбавил тон стражник.

— Так веди, а не пихай! — огрызнулась старушка. — Она, болезная, и так чуть идет.

— Пойдем, — мождей взял молодую женщину за локоть.

Сил ругаться уже не осталось, и Анукрис молча поплелась по улице, чувствуя на себе уже откровенно сочувственные взгляды и роняя в пыль капли крови и слез.

А слух о том, что схватили жену Небраа, брата колдуна Тусета, бывшего второго пророка, ожидавшего воли живого бога, бежал впереди неё, заставляя все новых и новых людей покидать жилища и выстраиваться почти непрерывной цепочкой по пути их следования. Аататам уже не толкал молодую женщину, а вел, крепко держа за руку и не давая упасть.

В тюрьме их встретил новый сторож, поставленный сюда вместо убитого Небубиса, молодой парнишка со смуглым, прыщавым лицом.

— Принимай! — хохотнул Аататам, вталкивая Анукрис в комнатку.

— Только девчонки мне здесь и не хватало?! — ломким голосом возопил тюремщик. — Кто приказал?

— Господин Моотфу и помощник старшего писца Карахафр.

— За что её?

— Это чужачка, служанка колдуна Тусета! — ответил мождей, и чтобы окончательно огорошить собеседника, добавил. — И жена колдуна Небраа!

— Писец храма Сета тоже колдун? — сторож едва не подпрыгнул на месте. — Вот так храм! Но девчонку то за что схватили?

— Мы выследили чужака, убийцу Нефернут, прямо возле их дома, — Аататам пихнул девушку к стене, а сам важно уселся на заваленную сухим камышом лежанку. — Господин Моотфу приказал обыскать все. Вдруг и второй тоже там прячется.

— Нашли?

— Чужака — нет, — покачал головой мождей. — Зато в кладовке отыскали кувшин с человеческой кровью.

— О Амош, Горн, Сет, мать Исид и все боги Великий реки! — всплеснул руками парнишка. — А сам Небраа?

— Ищем, — туманно ответил стражник и зло взглянул на согнувшуюся от боли Анукрис. — Посади её в клетку, где народа побольше. Пусть позабавятся.

— Нет, — решительно возразил тюремщик. — Они до смерти заездят, а мне отвечать!

— Тогда я сам! — Аататам принялся развязывать пояс. — Сейчас, драная кошка, ты узнаешь настоящего мужчину!

— Ты слышал, что посох второго пророка храма Сета объявился? — спросил сторож, с интересом наблюдая за приготовлениями старшего товарища.

— Какой такой посох? — тот удивленно вскинул брови.

— Как же! — парнишка страшно обрадовался, что смог привлечь его внимание. — Помнишь, слухи ходили, что кто-то украл посох из храма Сета?

— Что-то говорили, — пожал широкими плечами мождей, сразу утративший интерес к пленнице.

— Его нашли вчера вечером во дворе храма Анук! Жрица говорила, что посох воткнули в землю напротив священного водоема, под сенью старой сикоморы.