Один из четверки, сумевший сообразить, чем им это грозит, наоборот, направил усилие на открытие перегородки, пытаясь установить какой-то прибор. Впрочем, мне так даже лучше. Концентрирую все усилия на телекинезе, и мой уже шар металла вминает шлем упавшего бойца. Броня держит, но все же изгибается от удара, и я на миг даже кривлюсь, представляя, как сжимается череп бедняги. Но тем самым не успеваю среагировать на отскочившего врага. Зеленая вспышка, и мощная ударная волна уносит меня в угол, разворачивая на месте. С силой бьюсь о стену, но почти сразу подхватываю себя телекинезом, не давая упасть. Соберись, Джон!
Оплавленные куски перегородки еще небольшой частью висели в проеме, щеголяя раскаленными гранями, сожженными высокотемпературным зарядом. Но все остальное буквально испарилось, а помещение выглядело так, словно по нему били огненным кнутом, оставив пламенеющие борозды. Детальней рассматривать последствия не получается – враг уже рвется внутрь, выставляя игольники в мою сторону. Благо я хотя бы удачно разместился сбоку от основного сектора разрушений и, соответственно, оставался невидим для врагов в первые мгновения.
Установивший плазменный заряд боец успевает сделать целых два шага внутрь, когда его в голову бьет мой шар. Разогнанный, он сбивает с ног бойца, заставляя разлечься прямо посреди помещения. Я же устремляюсь вперед, навстречу оставшейся двойке, снова отправляя в полет свой снаряд. Ближайший боец, успевший немного замедлиться из-за падения первого, ловит кусок металла прямо в забрало. В этот раз импульс несильный, и он спокойно удерживается на ногах. Но мне его падение ни к чему. Мелькнув прямо возле него, я успеваю подхватить эми-гранату с пояса отвлекшегося противника.
Только оказавшись в коридоре чуть не сталкиваюсь с третьим бойцом. Вспышка интуиции, и пригибаюсь, пропуская поток игл в опасной близости от себя. Не поворачиваясь спиной к нему, разворачиваюсь влево и отталкиваюсь телекинезом от врага, тем самым разрывая дистанцию. Еще одним импульсом силы сбиваю прицел игольника. Биолокация полностью сосредоточена на пространстве за спиной, и я, не отводя взгляда от врагов, стараюсь спиной вперед добраться до лестницы и банально не упасть. Готовлюсь ударить телекинезом уже непосредственно по врагу, но внезапный мощный удар впечатывает меня в пол, заставляя мир на мгновение потемнеть. Интуиция с некоторым запозданием взвывает, а время словно замирает, позволяя рассмотреть нового противника.
Среднего роста, с черными, немного раскосыми глазами, он одет в легкую боевую броню серого цвета. Раскрытое забрало открывает вид на напряженное лицо – поджатые губы, выделяющиеся скулы, словно челюсть с силой сжимает врага. На фоне тонких и даже аристократично правильных черт лица доминируют яркие усы, черным пучком торчащие в обе стороны, а также брови, буквально нависающие над глазами. Но самое паршивое, что это псион, причем телекинетик. Все это мелькает у меня в голове за долю мгновения, и я сразу же начинаю действовать в ответ.
Левая рука с эми-гранатой приводит в готовность заряд, а сам я больше сосредоточен на другом. Импульс моей силы давит в ответ, немного пересиливая врага, но не более. Не давая ему опомниться, я тут же отправляю в полет упавшего бойца с продавленным шлемом в направлении псиона. Тот мгновенно реагирует на это, останавливая импровизированный заряд, но тем самым упускает запущенную мной эми-гранату. Успевшая проскочить преграду в виде тел бойцов в броне, она активируется сразу за ней. Яркая вспышка, сопровождаемая звуковым ударом, разносится по коридору, ослепляя опасного врага и дезориентируя остальных. Полуоглушенный из-за того, что не успел скользнуть в медитацию, я только каким-то чудом нахожу проем лестницы и тут же спрыгиваю вниз. Хотя скорее просто обрушиваюсь мешком спиной вперед.
Заторможенное сознание с трудом успевает ударить по рычагу экстренного закрытия еще в полете, но на этом все. С размаху влетаю спиной в пол. От жесткого удара щелкает челюсть и сбивается дыхание, а над головой закрывается люк. Кряхтя подымаюсь на ноги, задаваясь резонным вопросом – а зачем, собственно, я пытался его закрыть, если их два? Вспышка интуиции заставляет резко пригнуться, а затем и прыгнуть в сторону, уходя от выстрелов из пистолета.
Стоящий возле упавшего груза техник бесстрашно стреляет в меня, словно и не понимая моих возможностей. Хотя, вероятно, так оно и есть. Выдыхаю, будто пытаясь с этим сбросить все болевые ощущение в спине, и выталкиваю свое тело из-за какого-то контейнера, за которым я спрятался, приходя в себя. Ствол пистолета ловит меня в прицел, но выстрелить я не даю. Импульс силы бьет в грудь, выбивая дыхание и заставляя его скрутиться, а затем телекинезом просто вырываю оружие.
Спустя секунду мне приходится его применить, открывая огонь в спрыгнувшего в дальней части большого помещения бойца. Биолокация зафиксировала его еще за мгновение до того, как он приземлился на пол. Вот только я начал стрелять немного раньше. Первый выстрел пришелся в слегка восстановившийся щит, снова сбивая его. А вот следующие уже бьют в грудную пластину. Враг, после нескольких попаданий, попытался пригнуться и рвануть в сторону, но ему не повезло – один из зарядов попал в менее бронированное сочленение на шее, пробивая его защиту.
Все происходит настолько быстро, что пока первый боец только заваливается безжизненным телом, за ним на третий уровень транспортника уже устремился другой. Вот только этого остановил неизвестный мне псион, ухватив за плечо. Через десяток секунд второй люк закрывается, а в помещении выключается свет и начинается откачка воздуха. Я же, облаченный в спасательный скафандр, уже давно при этом герметизированный, останавливаться не собираюсь. Времени на передышку нет.
Пистолет стреляет еще три раза, добивая растерявшихся техников, а биолокация уже обшаривает склад, он же ремонтная зона, в поисках плазменного резака. Оружие идет на фиксатор на поясе, освобождая руки. Сознание напряжено от быстрого сканирования, но это приносит свои плоды. Меняя план буквально на ходу, я выдергиваю из фиксаторов у дальней стены столь важный для меня инструмент, не давая врагам снова перехватить инициативу. Не знаю, чем продиктована их попытка ограничить мне перемещение, но старые транспортники малых размеров брать абордажем не в пример легче, чем что-то из боевых модификаций. Ни тебе бронированных перегородок, турелей или же разнесенных жизненно важных зон.
Поэтому, когда резак вспыхивает пламенем, я с искренним удовольствием начинаю перерезать энергетические каналы, уходящие от реактора на все системы, не забывая про резервные. Буквально за десяток секунд я добираюсь до первых, и очень скоро темнота поглощает не только мой отсек, но и весь корабль, выводя тот из строя. Ранее заблокированные перегородки становятся уже реальной преградой для противников, решивших зачем-то устроить себе небольшую передышку.
В голове словно стучит секундомер, а интуиция ему только вторит. Нельзя останавливаться, нельзя терять инициативу. Отбрасываю бесполезный уже резак и мчусь к местному складу, выглядываю, что может пригодиться. Точнее, отталкиваюсь, ведь система искусственной гравитации также выходит из строя. Резко потерявшие вес предметы медленно взмывают в воздух, а капельки крови красиво собираются в большие шары.
Подсветка в шлеме скафандра дает достаточно света, а биолокация помогает в поиске. Ремонтные комплекты, запасы расходников… все не то, не то. Интуиция ведет меня куда-то в сторону, в дальнюю часть отсека. Небольшой контейнер, один из многих, уложенных для быстрой разгрузки, словно говорил – здесь. Так, немного поторопился. Куда я его отбросил? В ход снова вступает плазменный резак, притянутый телекинезом, и с большим удивлением для себя нахожу целый ящик плазменных пехотных мин направленного действия, которые были припрятаны под вторым дном. Бинго, мать твою! Контрабанда на грузовом корабле или же запас на экстренный случай, не знаю, но как же удачно для меня.