Отдохнувшие уральцы успели даже перекусить, на сей раз не суетились, стреляли исключительно прицельно. Пушкари и стрелки, приданные копейщики и мастера – все убедились в прочности оборудованного укрепления. Поэтому никакой паники в рядах уральских воинов не возникло, а сообщение Олега, что он застрелил княжича, командовавшего войском индусов, вызвало прилив духа у многих. Поэтому бешеные атаки дружинников княжества Синд не напугали уральцев. Наоборот, опытные воины поняли, что враг сам напуган, и приободряли более молодых товарищей. Однако атаки следовали одна за другой, совершенно безумные. Люди бежали под выстрелы и бросались на острые колья ежей, словно приносили себя в жертву Кали, богине смерти.
В какой-то момент Олег решил, что перестарался и индусы погребут их под своими трупами. Пушкари не успевали перезаряжать орудия, стрелки не справлялись с обилием воинов, рвавшихся на штурм бревенчатой крепости. Олег рискнул ещё раз провести ментальную атаку на коней, распространив изображение и ощущение лесного пожара во все стороны. Буквально сметая первую шеренгу нападавших всадников, кони вставали на дыбы, падали на спину, катились по траве, смешение первого ряда атакующих всадников остановило вторую линию нападения. Буквально две-три минуты спасли уральцев и тысячу пехотинцев-копейщиков от неминуемой гибели под трупами обезумевших индусов. Но как внезапно безумие охватило конную дружину, так быстро оно и закончилось. Несколько прорвавшихся десятков воинов нашли свою гибель от ружейных пуль, половинный залп пушек остановил приблизившихся воинов второй шеренги. Третья линия нападения остановилась сама. Уральцы вновь получили дополнительное время, сковав вражеские силы на неопределённый срок.
Более того, к валу убитых вокруг крепости прибавилась дополнительная линия «обороны», состоящая из конских и человеческих трупов, отстоявшая от линии ежей до полусотни метров. Оставшиеся в живых военачальники индусов отъехали на совещание, почти в трёх вёрстах от осаждённой крепости. Белов пытался ощутить приближение угорского войска с севера, напрягая свои рецепторы в том направлении. Но ничего похожего на скопление людей на расстоянии ближе десяти вёрст не мог почувствовать. На большую дистанцию его сил не хватало, слишком вымотался за сегодняшний день.
– Значит, ждать придётся не менее двух часов, – понял уралец, взглянув на небо, – а то и больше. Не зря он подозревал вождей угров в подставе, ох, не зря. При таком раскладе они могли остаться в окружении на всю ночь. Учитывая, что трупы убитых уже начали попахивать, ночь могла принести много неприятностей.
Тем временем, командиры индусов закончили совет и вернулись к воинам. Уральцы с любопытством наблюдали за действиями врагов. Отряды, оставляя дежурных всадников вокруг «Гуляй-города», разъезжались на привал, устанавливая на безопасном расстоянии в три версты палатки и разжигая костры для приготовления пищи. Караульные отряды индусов, оставшиеся у крепости, начали обстреливать осаждённых уральцев из луков. Раздосадованный Олег не пожалел патронов, чтобы отогнать их на безопасное расстояние, которое они поняли после десятка убитых. Зато обстрел теперь осаждённым не грозил, можно заняться подсчётом потерь и обустройством на ночлег. До темноты оставалось больше трёх часов, но что атак сегодня не будет, поняли все осаждённые, даже завербованные пехотинцы.
Потерь у осаждённых оказалось не так много, как боялся уралец, погибли восемнадцать пехотинцев. Раненых зато было больше сотни, подавляющее большинство пехотинцы, из шестисот уральцев подставились под чужие стрелы только пятеро. Белов, чувствовавший себя в ударе, обошёл всех раненых, останавливая кровь и пытаясь заживлять ранения по мере своих сил. Результат его обхода привёл к обнадёживающим итогам, тяжелораненые прошли неустойчивую грань между жизнью и смертью, встав на путь твёрдого и уверенного выздоровления. Под прикрытием ружейного огня пехотинцы вынесли своих погибших за пределы лагеря и максимально расчистили завалы из трупов, раздвинув границы чистой от мертвецов земли на тридцать метров за линию ежей. Пехотинцы попутно, в качестве оплаты неприятной работы, обчистили мертвецов, собрав на территории лагеря восемь сотен доспехов, сабель, богатых сёдел и прочей трофейной мелочи.
Всё это наблюдали дружинники Синда, не повторяя попыток помешать действиям осаждённых уральцев. Впрочем, пять недоумков попытались это сделать, но были подстрелены уральскими стрелками, ещё семерым удалось убежать. Мена с полусотниками уральцев выбрал из трофеев лучшие доспехи, закончив полную экипировку всех шести сотен уральских воинов, да взял все сёдла. Остальное отдал пехотинцам, которые на радостях едва не устроили драку за трофеи. Потасовку быстро пресёк Олег, разъяснив через переводчиков, что не потерпит ссор между своими воинами. А грабителей и воров лично зарубит саблей. Доверив распределение трофеев командирам пехотинцев, уралец оставил пехоту, намекнув их военачальникам, что по результатам поведения в этом сражении будет набирать себе несколько сотен пополнения. Попадут ли они в их число, зависит от них, но все уральские воины в скором времени получат огнестрельное оружие.
Его слова быстро разлетелись по пехотинцам, ставшим тише воды и ниже травы, в перспективе возможного перехода в уральское подчинение. Желающими оказались все пехотинцы, даже раненые, лучше иных ощутившие на себе облегчающее влияние руки Олега. В результате, после плотного ужина все воины уселись чистить полученные трофеи, разглядывая отверстия, оставленные в них пулями и картечью. Командир пушкарей позволил себе поспать в свете уходящего дня пару часов, не сомневаясь, что ночь предстоит бессонная. Сам он на месте индусов непременно попытался бы использовать ночь для внезапного нападения, тем более что ночи здесь были тёмными, как смоль. Проснувшись в наступившей внезапно, как это происходит в южных широтах, темноте, уралец несколько минут лежал на спине, обдумывая необходимые для обороны действия.
Затем приступил к работе, запасы своего бензина выдал десятку воинов сопровождения, те облили горючей жидкостью трофейное тряпьё и разложили его за пределами очищенной земли, на границе с трупами, в семидесяти метрах от линии обороны. Пушкари незаметно установили десяток орудий перед повозками, зарядили все пушки картечью и улеглись спать, как и большинство осаждённых воинов. Трофейные стрелы уже были собраны и разделены между пехотинцами, имевшими луки. Десяток таких лучников остался дежурить у костра, уложив рядом пару стрел, обмотанных паклей. Сам бывший сыщик забрался на крышу, откуда великолепно просматривалось всё поле, по периметру окружённое сотней костров. Он великолепно видел вражеских воинов, не помышлявших о нападении, спокойно храпевших возле костров. Насмотревшись на них, Олег попробовал проверить, нет ли поблизости подошедшей орды. И сразу определил, что множество людей находится в десяти верстах к северу. Как и ожидалось, угры подошли и ждут, пока уральцы измотают врагов, а может, когда индусы разгромят угров. Любой результат был на руку вождям и старейшинам.
Уральцу же второй вариант не подходил, он не собирался терять своих людей. Прохлада, пришедшая с темнотой, настроила на лирический лад. Уставившись на поле, он размышлял, чем будет заниматься после обустройства на берегу океана. Сначала выстроит крепость, чтобы обезопасить мастерские и ремесленников. Затем начнёт строительство пароходов и затворных пушек, обязательно отправит послов в Уральск, чтобы закупить радио, антибиотики и привезти священников и учителей. С рабочими руками в этих краях проблем не будет, стоимость продукции при всех расходах будет вполне терпимой. Где-то в Индии, на востоке, расположены богатые рудники драгоценных камней, золотые россыпи, можно подумать, как торговать с теми краями. Либо применить оружие по назначению, устроить набег на богатых соседей, заодно и рекламу для уральского оружия лучше не придумаешь. Если не получится обустроиться на берегах Инда, можно добраться до острова Цейлон, Австралии, золотоносных районов Южной Африки. Или просто заниматься торговлей и туризмом, выстроив для жителей северного Урала дома отдыха. Главное, можно заниматься любыми авантюрами, очаг цивилизации на Урале уже не исчезнет, царство, основанное князем Беловым, крепко стоит на ногах.