Сбросив труп, Александр не смог удержаться от мучительного стона. Тем более что женщина уже не могла его слышать. Теперь осталось еще перекинуть эту тушу через забор! Он закатил глаза, готовясь к новым мучениям. Внезапно юноша услышал шум быстро приближающихся шагов. Он развернулся, выхватывая из ножен на руках метательные кинжалы.

— Я же велел тебе оставаться в храме! — с облегчением воскликнул парень.

— Брось, Алекс! — отмахнулась Мерисид. — Кто сюда попрется в такое время? А этот бегемот вон, какой тяжелый. Еще спину сорвешь.

— Ты совсем не боишься мертвых? — усмехнулся он, забрасывая за ограду второго разбойника.

— Мой отец был бальзамировщиком, — женщина вытерла пот со лба и улыбнулась. — Я играла в его мастерской.

— Как ты попала в храм Сета? — спросил Александр, когда они возвращались за последней жертвой.

— Любила танцевать, — ответила Мерисид. — А приданого на четырех дочерей отец никогда бы не смог заработать.

Они руками выкопали яму с той стороны стены, свалили туда тела и завалили их песком. Юноша посмотрел на расстилавшуюся перед ним равнину, кое-где засыпанную песком, с редкими колючими кустарниками, с остатками стен и темневшей далеко у горизонта зубчатой линией гор.

— Что там? — спросил он у спутницы.

— Пустыня, — равнодушно ответила Мерисид. — За ней Айханские горы.

— Надо бы нам умыться, — озабоченно добавила она, глядя на свои грязные руки.

Алекс стер с кожи чужую засохшую кровь.

— Пойдем к каналу.

Он заставил себя собраться. Часто неприятности возникают тогда, когда кажется, что все уже позади. Пробираться вдоль забора по кишевшим змеями зарослям совсем не хотелось. Александр с бывшей танцовщицей вновь вернулись на храмовый двор.

— Ты только побыстрее там, — попросил он женщину, помогая взобраться на стену.

— А ты разве не пойдешь? — удивилась та, упираясь ногой в его сомкнутые руки.

— Позже, — коротко бросил юноша, отворачиваясь. — Посмотрю тут.

Мерисид пожала плечами.

Алекс уселся, прислонившись спиной к теплой стене, и стал привычно осматриваться. Вряд ли кто будет здесь шататься в такую жару. Но «предосторожности лишними не бывают», как, смеясь, говаривал брат Саши Дрейк, уходя на очередное свидание. Парень поморщился. Что-то его куда-то не туда потянуло. Юноша взглянул на солнце. Они минут сорок провозились с этими разбойниками. Надо как следует расспросить служанку и отослать назад. Визиты в заброшенный храм становятся небезопасными. Пора искать другие способы контактов.

Услышав шорох, он поднял глаза.

— Алекс, — Мерисид протянула ему руки. — Помоги?

Он подхватил её за талию и осторожно поставил на песок. Молодая женщина улыбалась, на смуглой коже крошечными жемчужинами сверкали капельки воды. Юноша почувствовал какой-то легкий, еле уловимый аромат.

— Иди в храм, — велел он. — Выложи все из корзинки.

— Я тебя подожду, — возразила служанка.

— Не нужно, — резко бросил Александр, и чуть смягчившись, добавил. — Мы и так тут долго ходили.

И не дожидаясь ответа, одним движением взлетел на забор.

Под голыми ногами чавкала жирная грязь, переплетенная корешками трав и камыша. Алекс умылся, потом простирнул трусы, справедливо рассудив, что в таком жарком и сухом воздухе они быстро высохнут прямо на нем.

Перед тем, как нырнуть в храм, лишний раз огляделся и, не заметив ничего подозрительного, с усилием запер тяжелую резную дверь.

За время его отсутствия, Мерисид деловито раскладывала на куче камыша принесенное угощение. В центре красовался здоровенный гусь, завернутый в какие-то широкие листья. Рядом возвышалась гора лепешек, лежали яблоки, гранаты, изюм в кульке из тех же листьев, толстый пучок лука-порея и связка салата. Рот Александра мгновенно наполнился слюной.

— Садись, — лучезарно улыбнулась женщина, ловя глазами его взгляд.

— Я вина принесла, — она аккуратно вытащила из корзинки узкий кувшин с высоким горлышком, заткнутым тряпкой.

Юноша перегнулся через кучу и вытащил две глиняные миски.

— Наливай!

Напиток оказался слабеньким, похожим на тонганское пиво, но с каким-то своеобразным вкусом. Решительно отломив у гуся ножки, Алекс протянул одну Мерисид.

— Где они тебя подловили? — спросил он с набитым ртом.

Женщина проглотила недожеванный кусок.

— Прямо у двери. Наверное, увидели на канале и проследили берегом.

Юноша оторвал еще кусок птички.

— Сюда больше не приходи, пока я не позову.

— А как ты это сделаешь? — удивилась бывшая танцовщица.

— Сумею, — заверил Александр.

Мерисид тщательно вытерла губы белым платком. И посмотрела на аккуратно лежавший в сторонке черный костюм.

— Так это ты был тем укром, которого ловили той ночью?

— Какой? — юноша сделал вид, будто не понял вопроса, и разломил лепешку.

Женщина жестом отказалась.

— Ты мне не доверяешь?

Парень задумался. Нужно так подобрать слова, чтобы не сильно обидеть собеседницу, но продемонстрировать свое неудовольствие её поступком.

— Я был уверен, что ты меня не выдашь.

Она облегченно улыбнулась.

— Но ты сбежала с моим золотом. Наверное, потому, что испугалась.

Женщина порывисто схватила его руку в свои ладони.

— Прости, умоляю милостью Осирса и посмертным спасением! Не знаю, что на меня нашло! Не иначе, Сет лишил меня разума.

Из аккуратно подведенных глаз брызнули слезы.

— Давай не будем вспоминать об этом, — проговорил Александр, осторожно высвобождая руку.

— Алекс! — растроганно воскликнула Мерисид и, обняв юношу, уткнулась лицом ему в шею.

Он вновь почувствовал странный, щекочущий обоняние аромат. Ласковые ладони женщины мягко прошлись по напряженной спине.

— Постой! — он не без усилия оторвал ее от себя. — Ты узнала, где посох Тусета?

Собственный голос показался Александру неестественно деревянным, сухим, как готовая вспыхнуть солома.

— Да! — улыбаясь сквозь слезы, кивнула служанка. — Он в комнате отдохновений. Как войдешь, справа. У стены, за большими носилками.

— Ты можешь нарисовать план двора и храма Сета?

— Я же не архитектор, — растерялась собеседница.

— Ты же там была? — обретя внешнее спокойствие, удивился парень и тут же нацедил еще вина.

Выпив, не чувствуя вкуса, схватил пучок лука-порея и стал жевать.

— Боюсь, не сумею.

— Изобрази, как умеешь, — решительно велел Алекс. Он взял плащ и, заслоняясь, направился к ровному участку пола, прихватив по пути уголек из старого кострища.

Расстелив шерстяное полотнище, он присел, жестом указав на место рядом с собой.

Мерисид медленно и грациозно поднялась на ноги. Александр отвел взгляд. В голове у него начало подозрительно шуметь. Бесшумно приблизившись, молодая женщина взяла из скрюченных пальцев уголек.

— Вот это двор, — ползая на четвереньках, она изобразила нечто, напоминающее квадрат. — Тут пилоны, ворота, Здесь лавки.

Юноша старался сосредоточиться на рисунке, но блудливые глазки то и дело убегали с грязно-коричневой ткани на смуглое тело женщины. Да и двигалась она как… танцовщица стриптиза в американском кино. И спинку выгнет, и присядет, и посмотрит на него так, что дыхание перехватывает.

— Это мастерские и склады, — вытянув руку, промурлыкала Мерисид. — Здесь живут слуги и танцовщицы. А вот тут кухонный двор.

Она села лицом к нему и наклонилась вперед.

— Там всю ночь горит огонь и дежурит стражник.

Александр опустил взгляд на плащ.

— Еще один сторожит задний вход.

— Сколько их всего? — быстро спросил юноша.

Женщина подняла глаза к потолку, украшенному рисунками. Солнечный свет, падавший на её точеную фигуру, походил на огонь софита в театре… или том же стриптиз-клубе.

— Четверо обходят кладбище, — стала перечислять Мерисид. — Двое стерегут кладовые. Один поддерживает огонь, один во дворе и один в храме у сокровищницы. Значит всего…

— Девять, — буркнул парень, чувствуя, как организм переполняется желанием. «Опоила она меня что ли? — думал он с какой-то щемящей тоской. — Или этот гормон хард-рок играет?».